Наталья ТИШЬ - ТЕНЁТА [СИ].

— Leve non! /Встали!/ – визгливо рыкнул старик и в очередной раз ударил хлыстом. Воздух загудел от удара. – Byen vit! /Быстро!/

Сглатывая кровь из разбитой губы, размазывая по лицу слезы, Рия поднялась и тихо заскулила от непрекращающейся боли. Рядом протопал гном, и девушка, покачнувшись из-за ноги, оперлась на его рыжеволосую макушку. Гном, что странно, ни слова не сказал, только прошел дальше, выскальзывая из-под руки. Хадда шел впереди, и она рискнула бросить взгляд на эльфа. Парень все еще спал, словно не слыша ударов и криков. "Наверное, будь он в сознании, старик заставил его бы тоже ползти".

В коридоре было светло, Рия зажмурилась, стоило переступить порог. Оглядеться она не успела – сразу же завязали глаза, потом кто-то больно ухватил за запястье и едва ли не потащил по коридору. Девушка тихо скулила от боли сквозь зубы и старалась хромать быстрее, чтобы не отставать, но то и дело кричал старик, а затем визжала плеть, словно выпрашивая шанс укусить.

Неожиданно послышалась мягкая музыка, запахло фруктами, и, наконец, они остановились. Рабов заставили опуститься на колени и только тогда убрали повязки. Рия опять часто заморгала от яркого света, кто-то позади больно ткнул древком в голову, и девушка, неловко подвернув руку, почти упала грудью на пол.

— Ki sa ki yon seri bèl! /Какой прекрасный набор!/ – послышался довольный голос. – Imen, tinen, trol… ak yon lòt farfade kouche nan chanm lan. Li nan etonan! /Человек, гном, тролль… и еще валяется в комнате эльф. Удивительно!/

Раздалось чавканье, и пленникам позволили поднять головы, чтобы увидеть своего хозяина. На широком кресле в подушках восседал до невозможности жирный мужчина. Он словно расплылся в этом кресле, в своих золотистых одеждах больше походил на жабу, вообразившую себя человеком. Жидкие черные усики под носом казались нарисованными, на голове волос не было вообще. Маленькие заплывшие глазки то и дело бегали по сторонам, словно что-то высматривая.

Рядом с креслом стояла женщина с подносом. По знаку мужчины она брала фрукт и кормила его из своих рук. Рия невольно скривилась от такого зрелища, но тут же один из "гусар" с размаху пнул ее под ребра, и девушка, охнув, повалилась на правый бок.

— Pa fè fas, lèd, anvan, mèt li, /Не строй рожи, уродина, перед своим хозяином./ – процедила жаба, пока она откашливалась и снова садилась на колени.

Значит, он их хозяин? Значит, это ему они будут служить? Знакомый старичок стоял за креслом и внимательно смотрел на них. Рия, вздрогнув, отвела взгляд, стараясь дышать как можно осторожнее и поменьше обращать внимания на боль в боку.

Богато обставленная комната, вся в золоте, настолько яркая, что болели глаза от этого великолепия. И кажется… холодной, несмотря на теплые цвета. Девушка повернулась обратно, заслышав звук цепей, и обомлела: высокий солдат вел ползущих на четвереньках полностью обнаженных подростков, мальчика и девочку. Кажется, это были люди. На шеи им надели металлические ошейники, и солдат крепко держал не самые тонкие цепочки. Он подвел подростков к хозяину и вздернул вверх, заставляя подняться на колени. Девочка положила подбородок на колено жабе, и он потрепал ее по волосам, довольно ухмыляясь. Мальчишка прополз чуть дальше и улегся, позволяя мужчине сложить на него ноги, как на скамеечку.

Рию передернуло от такого зрелища, и они уставилась в пол, кусая губы. Можно было считать, что им повезло, но где-то внутри поднималась волна негодования. Так обращаться с детьми… Кем надо быть, чтобы так вести себя? Чтобы спокойно унижать людей и других существ? Что за ужасный мир, в котором она умудрилась оказаться. Рия судорожно вздохнула, когда жаба стукнула пяткой по спине мальчика, и тот поспешно выгнулся, следуя поданному знаку. Ребенок… Всего лишь ребенок.

Девушка невольно сжала кулак, закусив губу. Если бы она только могла что-то сделать, оказаться сильнее, чем на самом деле…

— Sa yo ap fè fas ak zèl gòch chanm, /Они будут отвечать за левое крыло./ – наконец снова заговорил хозяин, и Рия подняла взгляд, уставившись на спинку кресла. – Gen chanm tèt mwen, kidonk kite yo pral angaje nan koleksyon ak penti. Pou nenpòt fòt – dis sil. Trol – trant. Rad estropye pou w pa te kapab wè ke men l 'yo pa te. Men, tout cheve nan tèt la… Kite tout cheve nan tèt la, mwen renmen yo. /Там мои лучшие покои, так что пусть займутся коллекциями и картинами. За любую провинность – десять плетей. Троллю – тридцать. Калеку оденьте так, чтобы не было видно, что руки у нее нет. А волосы… Волосы оставьте, они мне нравятся./

Он подтянул девочку к себе, поцеловал, по-хозяйски огладил тело и прижал ее голову куда-то к животу.

— Farfade ale deyò, mwen vle l 'vivan. Si ou bezwen – ou ka koupe men ou, nou te enfim yon sèl-men, epi yo pral isit la yo ansanm, /Эльфа выходите, он нужен мне живым. Если понадобится – руку можно отрезать, калека у нас есть однорукая, вот вместе и будут./ – что-то уже деловитым тоном добавил мужчина и закончил капризным голосом:

— Koulye a, wè tout bagay degoutan sa tounen. Yo ofanse je m '. /А теперь увидите этих Мерзостей обратно. Они оскорбляют мой взор./

Им снова завязали глаза, больно натянув ткань. Обратно вели тем же путем и втолкнули в комнату. Пленники свалились почти кучей, девушка, по счастью, оказалась сверху, но легче от этого никому не было. Хадда медленно и в темноте добрел до своей кровати; было слышно, как он звенит цепью и как тяжело опускается на постель. Даже гном больше не пыхтел, он только прошоркал до своего места, да где-то там и затих. Рия на ощупь добралась к себе, но прежде чем лечь, еще осторожно коснулась эльфа. Он спал, в той же позе, и дышал так же медленно, но спокойно. Кожа была прохладной, и девушка на мгновение прижалась к его руке, опустившись на колени. Прохладно…

Стоило парню шевельнуть пальцами, как Рия вскочила, слишком резко для исхлестанной спины и ребер. Она слепо коснулась кровати и буквально упала на живот, свесив ногу с цепью. На душе после увиденного было мерзко. Хотелось вымыться, соскрести налипшую эмоциональную грязь, но не было ни сил, ни возможности. Желание умереть ушло, его сменила бессильная злость на эту отвратительную жабу, и Рия сжала зубы. Что ж, теперь она знала, ради чего жить, и однажды их хозяин обязательно поплатится за то унижение, что сегодня они испытали.

Они приступили к работе на следующий день, и когда Рия увидела покои, в которых предстояло убираться, стало страшно. Девушка даже представлять не хотела, что с ней будет, если одна из этих статуэток, бокалов, картин и прочих драгоценностей упадет или вовсе разобьется.

Их разбудили рано утром, еще до восхода солнца, кинули новую одежду и даже принесли завтрак. Пока Рия сонно терла глаза, Хадда успел осмотреть эльфа и чему-то довольно кивнул. Потом поднял длинное узкое платье и протянул его девушке.

— Li sanble ke li se pou ou. /Кажется, это тебе./

Она неуверенно повертела наряд. Красивого золотого цвета, но он больше походил на спальный мешок. Сбоку явно дополнительно пришили этакий внутренний карман, чтобы скрыть ее культю. Рия с сомнением огляделась, но и Хадда, и пыхтящий гном без всякого стеснения принялись переодеваться. Девушка слабо вздохнула и, повернувшись к ним спиной, тоже кое-как стянула остатки платья, подаренного Чиллой, и попыталась надеть новое. Получалось плохо. Гладкая ткань все норовила выскользнуть из пальцев.

— Mwen pral ede, /Я помогу./ – раздался голос Хадды, и большая зеленая лапа осторожно приподняла второй край платья.

Рия криво улыбнулась пришедшей мысли. Она почти голая стоит сейчас перед этими существами, но, судя по их реакции, человеческие женщины ни гномов, ни орков не интересовали совершенно. Что-то подсказывало ей, что в этом мире людей вообще не особо любили и старались если не убивать, то обходить стороной. Что-то, да. Девушка мысленно хмыкнула, расправляя длинный подол. Стоило только вспомнить, что на торгах присутствовали исключительно люди, и никакие объяснения больше просто были не нужны.

Рия поправила платье, пряча правую культю во внутренний карман, натянула зубами левый рукав и обернулась к орку. Хадда тоже теперь щеголял в золотом балахоне, но наряд, явно меньший по размеру, чем нужно, плотно обтягивал его тело, обрисовывая едва ли не каждый мускул. Девушка склонила голову, безмолвно благодаря орка за помощь, но тот вдруг клацнул зубами и сам склонил голову, а потом членораздельно произнес:

— Mwen pral ede. /Спасибо./

Рия непонимающе моргнула, пытаясь понять смысл фразы. Хадда повторил те же движения и еще раз медленно произнес фразу, практически по слогам. Девушка нахмурилась, но послушно выговорила ее, и орк вдруг улыбнулся и кивнул.

— Kontan ede. /Рад помочь./

— Ak sa ki sa ou ap fè ak li, timoun lan nan mòn yo, /И чего ты с ней возишься, дитя гор./ – раздалось вдруг фырканье гнома, и к двери покатился золотой мяч с рыжими бородой и волосами.

— Li nan soti nan yon lòt mond, luten, /Она из иного мира, гном./ – миролюбиво ответила Хадда, тоже направляясь к выходу. На полдороге он обернулся и качнул головой, обращаясь к Рие. – Vini non sou. /Идем./